«Районка», №1, 2005

Русская душа Норберта Кухинке

Сегодня у нас в гостях - Норберт Георг Кухинке, большой друг России, автор многих работ по самым разным аспектам жизни бывшего СССР, книгоиздатель и писатель, из-под пера которого вышли книги: «Бог а России», «Россия под крестом», «Элита в России», «Вечная Россия», «От Чингисхана до Горбачева», «Образы старой России», «Воскресение России», «Мисса мистика». Десятилетняя работа специальным корреспондентом в России ведущих журналов Германии «Штерн» и «Шпигель» не только научила Норберта русскому языку, но и помогла глубже понять русскую душу, познать российский менталитет. Последние годы Норберт живет в Берлине и Москве, активно содействуя диалогу западного христианства и православной церкви. Он выпускает компакт-диски с духовной музыкой и организовывает концерты, устраивает фотовыставки, снимает документальные фильмы, последний из которых «Мисса мистика и духовное искусство в России» неоднократно демонстрировался по германскому, французскому и российскому телевидению. Норберт - единственный западноевропеец, награжденный двумя высокими орденами «За сотрудничество с Русской Православной Церковью». Но и это еще не все. Внимательный читатель, безусловно, узнал по фотографии Норберта того самого датского профессора Билла Хансена, героя любимой нами грустной комедии Георгия Данелия «Осенний марафон». И, хотя с момента выхода фильма, прошла четверть века, Норберт почти не изменился: тот же исполинский рост, те же добродушные глаза и роскошные бакенбарды, та же доброжелательность и искренность в общении. 

- Этот год - юбилейный для «Осеннего марафона», поэтому, Норберт, начать нашу беседу я хотела бы именно с Вашей кинематографической деятельности.

- С удовольствием, предамся воспоминаниям. 

- Ваш герой, явившийся первым «настоящим» иностранцем в советском кинематографе, буквально завоевал сердца зрителей. Даже не верится, что Билл - Ваша дебютная работа: сыграли Вы очень профессионально.

- Спасибо, Таня, но, боюсь, Вас разочарую: я не играл совсем. Просто был самим собой. И, когда меня хвалили во время съемок, был уверен, что все шутят. Вначале я вообще категорически отказывался сниматься, роль-то немаленькая. Было ясно, что она отнимет много времени. Я ведь работал в Москве, а фильм снимали в Ленинграде. Но Данелия был очень настойчив, обещал, что уложимся в 10 дней (в конечном итоге это вылилось в месяц). Я был в растерянности: как объяснить своей редакции, платящей мне приличную зарплату, свое десятидневное отсутствие на рабочем месте? В конце концов, пришли к компромиссу: все сцены со мной снимали только в субботу и воскресенье. Кстати, мое руководство из «Штерна» потом очень гордилось тем, что именно их сотрудник стал первым западным корреспондентом, снявшимся в советском фильме. Это было сенсацией, о которой писали многие западногерманские издания. 

- А какова была реакция ГДР?

- Лучше и не вспоминать. Как только информация о том, что в СССР снимается западный немец, притом, не артист, а представитель СМИ, докатилась до руководства ГДР, пошли  ноты протеста. Как так? Представитель «империи зла» играет в братском Советском Союзе! Вам что, социалистических немцев из киностудии «ДЕФА» не хватает? Когда началась эта заварушка, часть фильма уже была отснята. И, чтоб не обижались братья по социалистическому лагерю, Данелию заставили превратить моего героя из немца в датского профессора Билла Хансена. 

- Простите за нескромный вопрос: сколько Вы заработали за эту роль?

- Нескромных вопросов, коллега, в нашей профессии не бывает, иначе, мы бы с Вами остались без хлеба. Я, как и Евгений Леонов, имел самую высокую ставку - 120 рублей в день.  

- В общем, неплохо. В те времена я в месяц столько зарабатывала.

- (Смеется). Ну, для меня это была вовсе не сумма. Мы ее всю спустили в ресторанах. Вот, если бы фильм снимали западные немцы, я был бы очень богат. Кроме высокой оплаты труда, здесь существует закон: сколько раз показан твой фильм в кинотеатрах или по телевидению, столько ты получаешь свой процент от проката. Кроме того, что «Осенний марафон» ежегодно неоднократно крутят по всем каналам российского телевидения, он еще и триумфально прошел по экранам 45 стран. А это, учтите, отдельные гонорары. Впрочем, деньги - не самое важное в жизни. 

- Как развивались Ваши отношения с кинематографом после того, как Вы наутро проснулись знаменитым?

- О! На меня сразу же посыпался дождь предложений. Я всем отказывал. Надо ведь было и собственной работой заниматься. 

- Тем не менее, Сергею Бондарчуку Вы не отказали.

- Верно, ему не смог. Он - режиссер с мировым именем и замечательный человек. К тому же, в «Борисе Годунове» мне пришлось играть немца - друга Пушкина, барона Розена. 

- На этом Ваша кинокарьера закончилась?

- Нет. Она только началась. Я имею ввиду свою работу режиссера-документалиста. Именно мой кинодебют у Данелии и стал толчком к этому виду творчества, за что я очень благодарен Георгию. И, когда он попросил меня сыграть хулигана-иностранца в его лирической притче «Настя», я, не задумываясь, пошел ему навстречу. 

- Реплика Вашего Билла: «Дом, в котором я спал, называется трезвователь? А я теперь алкач?» стала в России крылатой. За годы проживания в России Вы сами, случайно, не подружились с зеленым Змием? Ведь с кем поведешься...

- Раньше я пил не меньше русских, умудрялся даже грузина Данелию перещеголять. Потому и чувствовал себя в России, как дома. Сейчас пью мало - надо здоровье беречь. Я уже старенький, мне - 64.  

- Не кокетничайте, Норберт, 64 года для Германии - вовсе не старость. И выглядите Вы прекрасно. С тех пор, как герой Евгения Леонова, посмотрев на Билла, сказал: «Хиппи лохматое!», прошла прорва лет, а Вы - все такой же хиппи.

- (Смеется). Таня, Вы мне льстите. От того хиппи уже мало что осталось (показывает на волосы), разве что бакенбарды. Тем не менее, Ваши земляки меня еще узнают. Да и чувствую я себя прекрасно. И душа у меня, как у тридцатилетнего.  

- Российская пресса иногда называет Вас дипломатом. Вы состоите на дипломатической службе?

- Нет-нет. Это образное выражение. Я никогда не был чиновником и бюрократом. Я - так называемый, консул Мира и Дружбы. Моим стремлением является построение мостов между Германией и Россией. Порой, люди искусства, могут, сделать больше, чем дипломаты. Я много путешествую по вашей стране. Где бы ни появился, меня везде узнают, благодаря «Осеннему марафону». Это приносит большую пользу и открывает многие двери.  Когда я был в гостях у Владимира Путина на его даче, он сказал мне: «Осенний марафон» - мой любимый фильм. Я с удовольствием пересматриваю его каждый год». 

- А Вы сами сколько раз смотрели эту комедию?

- Меньше, чем господин Президент - всего пять раз. 

- Все Ваши книги, Норберт, посвящены России. Они переводились на русский?

- Насколько я знаю, нет. Каково же было мое удивление, когда после перестройки московские друзья показали мне мою «Элиту в России» на русском. Оказывается, она была отпечатана тиражом 15 экземпляров специально для членов Политбюро ЦК КПСС.  

- Книга имеет политическую направленность?

- Нет. Я писал только о деятелях искусства: Сергее Бондарчуке, Майе Плисецкой, Илье Глазунове, Святославе Рихтере, семье Михалковых. Но именно их, а не политиков и бизнесменов, я назвал истинной российской элитой. И, хотя книга была написана при СССР, в ней я предвосхитил распад великой державы. Думаю, именно поэтому она так заинтересовала партийных функционеров. 

- В одном из интервью Вы сказали: «Когда я писал материалы о России, даже объективно доброжелательные, то обязательно должен был вставить 2-3 «негативных» абзаца о коррупции, олигархах, нищих, преступниках. Иначе статья не была бы опубликована. Такова редакционная политика «Шпигеля» в освещении России. К сожалению, и многих других изданий тоже». Как сегодня обстоят дела с российской «чернухой»?

- Ненамного лучше, чем раньше. Посмотрите, как освещается Россия на немецком телевидении. Есть 3 основные темы - олигархи с коррупцией, преступность с проституцией и нищие на свалках. Все вышеперечисленное в России, конечно, имеется и в достаточном количестве, но ведь не только это. Есть миллионы честных тружеников, мечтающих не только о набивании собственного кармана, но и о возрождении России. Тех, кто ходит в церковь, не следуя моде, а следуя христианским законам. Кстати, я очень рад, что сейчас в России, и особенно на Украине, религия возрождается. Жаль, что в Германии она идет на спад.  

- В 1988 году все немецкие газеты писали об организованном Вами необычном турне кафедрального хора монахов Загорского монастыря. Расскажите, пожалуйста, о своей мультимедиальной деятельности.

- Я был на Западе пионером выпуска пластинок, а затем и компакт-дисков, с русским православным песнопением. Первая из них называлась «Русские монахи поют в немецких соборах». Более 10 лет я пытался привезти в Германию хор монахов, но советские партийные функционеры все время ставили мне палки в колеса. Наконец, в год тысячелетия русского христианства, мои усилия увенчались успехом. Нам удалось провести турне из 26 концертов в крупнейших немецких соборах от Любека до Мюнхена. Успех был ошеломительным: более тысячи слушателей на каждом выступлении. В 2002 году я снова привез в Германию хор Хоровой Московской Академии под руководством Виктора Попова. Своеобразие исполнения литургической музыки а капелла, без сопровождения органа, не только продемонстрировало высочайшее мастерство певцов, но и приоткрыло завесу тысячелетних, передаваемых из поколения в поколение музыкальных традиций Русской Православной церкви, ее мистичность и живую духовность.  

- Как Вы считаете, почему столь велик интерес западного слушателя к русским духовным песнопениям?

- В современном западном мире происходят процессы, которые не всем по душе- ксенофобия, агрессия, сексуальная распущенность, наркомания. А духовный фольклор, как известно, лечит душу: входит в нее, преодолевая пять наносных слоев, и добирается до духовного корня человека.  

- Почему именно тема русского православия является для Вас ключевой?

- Она очень близка моей «русской» душе. Я - глубоко верующий человек. Всегда интересовался православием в России. Не мог понять, как могло случиться, что в великой православной стране разрушали храмы, уничтожали уникальные памятники культуры, преследовали верующих. Я ездил по монастырям, делал репортажи оттуда. Это было сопряжено с большими трудностями, ведь иностранцы могли путешествовать по России только по разрешению МИДа. Я убеждал чиновников: «Дайте показать, что в стране есть свобода вероисповеданий, а то ведь Запад думает, что у вас вообще религия уничтожена!».

Одним словом, своей деятельностью я связываю ортодоксальный мир Востока и латинский мир Запада.  

- Знаю, что Вы являетесь владельцем интересной коллекции русских икон...

- Не только икон. Я много лет коллекционирую русское искусство, в том числе и современную живопись. Первую икону я приобрел 40 лет назад, и с тех пор «заболел» этим.  

- Норберт, а откуда у Вас такой хороший русский?

- Спасибо за комплимент, но я знаю, что делаю ошибки, и акцент у меня сильный. 

- Не скромничайте. Дай бог всем моим землякам так владеть немецким.

- Словарный запас у меня, действительно, богатый - понимаю все, что мне говорят. Я ведь родом из Силезии, которая сегодня принадлежит Польше. Оттуда после 45 года 95% немцев выселили, оставив только некоторых специалистов тяжелой промышленности, таких, как мой отец. Вместо них завезли поляков из России, Белоруссии, Украины. В нашей деревне  говорили на 4 языках: польском, русском, украинском, белорусском. Я до сих пор их все понимаю. Кроме того, мы изучали русский в школе. А когда в 73 году, став корреспондентом «Шпигеля», я приехал в Москву, то с первого дня со своим секретарем-переводчицей стал говорить только по-русски. Ну, а чуть позже у меня появились русские друзья, которые и усовершенствовали мой «великий и могучий». Мне безумно нравится и русский язык, и русская литература. По-русски говорит и моя жена Катя, и мой сын. Они 10 лет прожили со мной в Москве и, так же, как и я, любят Россию, где мы не чувствуем себя за границей. Там - наш второй дом. 

- Чем занимается сейчас Ваш сын?

-Кристофу 36 лет. Он - свободный журналист. Сотрудничает с телевизионной компанией SAT-1 как продюсер, сценарист и режиссер. Кроме того, он пишет музыку для фильмов.  

- У Вас ведь есть еще и приемная дочь?

- Мы с Катей являемся опекунами русской девочки-сироты. Дуня - крестная дочь Кати. Когда наши русские друзья - известный художник Пурыгин и его жена неожиданно ушли в мир иной, оставив сиротой маленькую дочку, мы не могли остаться в стороне, ибо крестные родители в ответе перед богом за своих крестников. Сегодня Евдокии 19 лет, она учится в 12 классе гимназии и увлекается психологией. 

- Как Вы проводите свободное время?

- Свободного времени у творческого человека не бывает. Все свое время я пишу книги о России, снимаю о ней фильмы, издаю компакт-диски. 

- Ну как-то же Вы пополняете свою творческую энергию...

- Мы с Катей любим природу. В Берлине она потрясающая. Ходим купаться на озеро, в лесок за грибами.  

- Ну вот, а Ваш герой говорил: «У нас, за рубежом, грибных местов нет».

- Все тут есть. Самое интересное, что именно русские являются специалистами по берлинским грибным местам. Они нам их и подсказывают. 

- Как часто Вы бываете в своей московской квартире?

- В России я провожу не более трех месяцев в год. Приезжаю туда за впечатлениями, которые превращаются потом в сюжеты моих книг и фильмов. Последний свой визит я посвятил посещению православных монастырей.   

- Норберт, Вы никогда не жалели, что своим жизненным путем избрали Россию?

- Не я избрал этот путь, а он меня. Его мне послал Бог, сказав: «Ты должен работать в России, чтобы между Западом и Востоком немножко потеплело». Это - моя миссия. Я хочу показать своим соотечественникам настоящий образ русского человека.  

- И каков же он в Вашем представлении?

- Русские очень открыты, веселы, доброжелательны, глубоки и гостеприимны. Если хочешь праздновать, это надо делать только с русскими. С ними всегда можно найти общий язык. Во всяком случае, мне это всегда удавалось.

Я и сам, в определенной степени, обрусел. Чистокровному пруссаку, приверженцу железного порядка, у которого все расписано по минутам, в России работать нельзя. Там у него будет один инфаркт за другим. Я же по натуре - человек хаотичный, не особо пунктуальный. Когда с русскими договариваюсь о встрече на четыре, то прихожу к шести. И что Вы думаете? Русские тоже опаздывают ровно на два часа. Так что, у нас и в этом - полное взаимопонимание.  

- Неужели за долгие годы у Вас ни разу не возникло горького привкуса от общения с нашими гражданами?

- Было однажды, когда меня ограбили. Об этом все московские газеты писали. 

- Расскажите об этом инциденте.

- Это случилось среди белого дня - в 14 часов. Я вышел из подземного перехода возле МИДа, и на меня неожиданно набросилась толпа цыган, человек 12. Вытянули из кармана бумажник с деньгами и документами и убежали. Слава богу, что документы выбросили, я их нашел потом на тротуаре. А деньги - дело наживное. 

- Билл Хансен произносит в фильме: «У нас такие куртки в окно не выкидывают. Это - чистый хлопок. Это дорого». А Вы сами - бережливы и экономны, как истинный немец, или щедры и расточительны, как большинство русских?

- Сегодня я - золотая середина. Когда был молодым, 30-40-летним и, в основном, жил в Москве, то совершенно по-русски сорил деньгами и был довольно бесхозяйственен. Когда же стал постарше, несколько изменился. Жизнь в Германии учит экономить, и невольно задумываешься над вопросом: «Не придется ли тебе завтра побираться?». 

- И под занавес, Норберт, о творческих планах.

- Нет-нет, это - плохая примета. Придет время - все увидите, услышите, прочитаете. 

- Спасибо Вам за столь приятную беседу. От имени своих земляков поздравляю Вас с юбилеем фильма. Новых Вам творческих удач, умных читателей, чутких слушателей, благодарных зрителей.

- Хочу, в свою очередь, пожелать читателям «Районки» счастливого Нового года. Будьте здоровы и счастливы. Сохраняйте в своих сердцах любовь к родине!