«Золотое перо»

 прилетело в Германию

 В «Районке» уже доброй традицией стало чествование нашего ведущего журналиста Татьяны Окоменюк с очередной победой на международном литературном конкурсе.

Этим летом мы поздравили ее с получением Грибоедовской премии «За достижения в области литературы», медали «За солнечную деятельность», специального Диплома Совета Содружества литературных сообществ «За вклад в общую мировую культуру и поддержку на территории Европы русского языка и литературы». И вот - новый триумф: наступившая осень принесла Татьяне высшую награду МОСКОВСКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО КОНКУРСА «НАЦИОНАЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРНАЯ ПРЕМИЯ ЗОЛОТОЕ ПЕРО РУСИ - 2011» - изготовленный из чистого золота «Знак особого отличия ЗОЛОТОЕ ПЕРО РУСИ».

Награда очень почетная. Не только потому, что в свое время ее удостоились такие известные литераторы и деятели культуры, как Римма Казакова, Евгений Евтушенко, Юрий Поляков, Сергей Лукьяненко, Лев Аннинский, Михаил Ножкин, Борис Галкин, Наталья Бондарчук, Михаил Задорнов, но еще и в силу чрезвычайно высокой конкуренции. Жюри пришлось рассмотреть около 24 тысяч произведений участников из 69 стран мира.

Победить в таких условиях было довольно непросто, но нашей Татьяне это удалось. Ее рассказ «Вендетта» признан лучшим прозаическим произведением конкурса.  

- Тань, поздравляю тебя, от имени твоих коллег, читателей и почитателей, и сразу любопытствую: каким образом в компанию русскоязычных литераторов попал французский комедийный актер Пьер Ришар? Российские СМИ пишут, что ты – его соседка в списке победителей. 

- Коллеги не врут. Номерной знак его «Золотого пера» - 118, мой - 119. Свою награду Пьер Ришар получил «За высокое художественное мастерство пьесы «Письма из России»». А вообще, «Золотое перо» вручают не только писателям, но и тем известным людям, которые внесли ощутимый вклад в развитие культуры России. Это и легендарная летчица Марина Попович, и диктор Центрального телевидения Анна Шатилова, и проживающий в Париже граф Петр Шереметьев, и худрук Московского цыганского театра «Ромэн», народный артист СССР Николай Сличенко.

- Будучи автором семи книг, считаешь ли ты, что как писатель, имеешь право влиять на общественные умы? 

- Надеюсь, что имею. Влияю ли - вопрос другой. Ведь процесс зависит не только от передатчика, но и от приемника.  

- Согласна ли ты с высказыванием Оскара Уайльда: «В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели, и не читает никто»? 

- Я смотрю на литературный процесс не столь мрачно. Если бы не было читателей, то и писатели перевелись бы. Именно спрос рождает предложение. С тем же, что сейчас пишет всякий, кому не лень, трудно не согласиться. Выйди на сайт любого российского книжного издательства и увидишь, что одной из самых популярных серий на сегодняшний день является «рупор гламурной тусовки» - книги воспоминаний, размышлений, рассуждений и фантазий звезд эстрады, спортсменов, политиков, актеров, телеведущих... Один перечисляет своих любовниц, другой сводит счеты с бывшими коллегами и женами, третий занимается саморекламой, четвертый повествует о своих и чужих пластических операциях... Еще во втором веке новой эры греческий сатирик Лукиан сказал: «Рим движется к катастрофе, ибо певцы перестали воспитывать, а только развлекают». С тех пор мало что изменилось. 

- Какой литературы, по-твоему, не хватает сегодня нашим читателям? 

- Умной и доброй. Формирующей правильные ориентиры, а не только способной окунать их в мир грез и беззаботности. 

- Прочтя какую книгу, ты испытала острое сожаление, что не ты ее написала? 

- Таких произведений великое множество. Практически вся русская и зарубежная классика. Но больше всех я завидую Ильфу и Петрову, авторам «Золотого теленка» и «Двенадцати стульев». Это - одни из очень немногих юмористических произведений, неизменно вызывающих у меня гомерический хохот. Давно известно, что заставить читателя смеяться гораздо труднее, чем плакать. 

- Исаак Бабель неоднократно говорил об эмоциональном воздействии точки, а какой знак препинания самый любимый у тебя? 

- Многоточие. 

- Твои книги «Иуда», «О Ване и пуТане», «Замужем за немцем» выдержали уже несколько тиражей. Чем ты объясняешь их успех у читательской аудитории? 

- Взаимоотношения писателя и читателя - сфера интимная, биоэнергетическая, малообъяснимая. Тщу себя надеждой, что мне удалось нажать на какие-то болевые точки. Что читатель сумел узнать в персонажах себя, ведь я повествую не о далеких планетах, не о заморских странах, а о нас с вами. 

- Когда перечитываешь написанное, ты что-нибудь исправляешь или вносишь правку уже потом, когда текст полностью завершен? 

- И сразу, и потом. Я вообще правлю сто пятьдесят раз. В итоге, конечный продукт настолько отличается от исходного, что его можно издавать отдельной книгой. Наверное, это связано с тем, что по первой профессии  я - русский словесник и, когда вижу текст, начинаю его совершенствовать: исправлять ошибки, расставлять знаки препинания, согласовывать фразы. Кстати, склонность к редактированию - характерная черта людей душевнобольных. Как-то психолингвисты провели эксперимент. Они предложили двум группам испытуемых прочесть отрывок прозы Сент-Экзюпери, а затем ответить, что можно сделать с этим текстом. Выяснилось, что здоровые люди просто не поняли вопроса, в то время как душевнобольные тотчас приступили к его редактированию. Так что, мне есть о чем задуматься. 

- Над чем трудишься сейчас? 

- Над новым романом «Послание с «того» света». Половина уже написана. Надеюсь его закончить еще в этом году. 

- Что может тебе помешать? 

- Да что угодно: лень, журналистская загруженность - я сотрудничаю с шестью немецкими и тремя зарубежными изданиями, «общественные нагрузки». Имею ввиду судейство в трех международных литературных конкурсах, заставляющее перечитывать огромное количество чужих творческих работ. 

- Кстати, о судействе. Ты уже не первый год являешься Председателем жюри литературного конкурса «Лучшая книга года». Какие издания ты бы отметила особо? 

- Из наших, германских, меня впечатлили романы Леонида Фиалковского «Жизнь под дамокловым мечом» и Леонида Шнейдерова «Подмена». Весьма занятной оказалась книга бывшего советского дипломата профессора Эрнеста Обминского «Пока говорят дипломаты». Меня очень трудно рассмешить, но Леонид Русс с этой задачей справился. Его книгу «Интеграция» я нахожу просто уморительной. Что касается иностранных русскоязычных литераторов, то не могу не отметить известную российскую детективистку Марину Ефремову, автора романа «Игры взрослых девочек», талантливого питерского писателя Петра Кожевникова, представившего на конкурс книгу «Смысл жизни», американскую публицистку Ирину Скарборо с книгой «Быть женой-славянкой в Америке» и известного австрийского психолога Аллу Баркан, автора исследования «Рядовые семейных войн». 

- Я слышал твое интервью радиостанции Deutsche Welle в 2003 году, когда вышла в свет твоя первая книга «Замужем за немцем». Слышал и прошлогоднее - радиостанции Funkhaus Europa WDR, когда эту же книгу объявили «Лучшей книгой года». Мне показалось, что твое отношение к коренному населению претерпело позитивные изменения. Можно ли сказать, что с получением немецкого гражданства ты ассимилировалась? 

- Ни в коем случае. Ассимиляция - это полная идентификация с новой культурой и отрицание культуры этноса, к которому принадлежишь. Иное дело интеграция - способность реагировать на события немецкой жизни, адекватно ее оценивать и, как следствие, входить с ней в контакт. Когда-то известный актер и режиссер Родион Нахапетов сказал: «После десяти лет иммиграции Америка кажется мне более понятной. Я научился здесь отличать подлинное от фальшивого, но она, по-прежнему, остается для меня страной, которую я могу шаг за шагом открывать для себя, но не ощущать в глубине своего сердца». То же самое я могу сказать и о Германии, прожив в ней тринадцать лет. 

 P.S. Когда верстался этот номер, мы получили сообщение о новой награде Татьяны Окоменюк – Грамоте Государственной Думы Российской Федерации «За высокую гражданскую позицию в творчестве и в жизни, за помощь в проведении крупных международных проектов и личные высокие качества».

                                                                Юлий Костин